«Ничего плохо в “историографии реабилитации” нет. За её поддержку можно поблагодарить и Андрея Воронихина, и издательство “Common place”. Популярность таких изданий намекает на переоценку отрицания социалистической традиции в постсоветской России, запрос на знание об огромном пласте отечественной истории, который после крушения коммунизма был выброшен за борт как неактуальный. Но, если сравнить книгу Воронихина с изданной ранее биографией Перовской, можно заметить, как ей не хватает непосредственности и публицистической яркости в желании “реабилитировать” личность Веры Фигнер».
«Фотография – явно постановочная, – на которой солдат Вермахта дает еду ребенку (№83), рядом другая, на которой солдат играет с детьми (№ 84). На обороте указана деревня — Сенная Кересть под Чудовым, сожженная немцами и так и не восстановленная после войны… И недалеко от этих снимков в книгу помещено изображение дорожных работ, где под надзором оккупантов дети и подростки чинят дорогу (с. 113), а затем – женщины, которые используются немцами для разминирования дороги как “живой щит”, о чем также свидетельствует надпись на обороте. И автор приводит не только перевод этой подписи, но и свидетельства, показывающие, что такая практика была обыденной».
«Но после поражений генерал несколько меняется. Он писал, что невозможно воевать при температуре −30, а русские, оказывается, воюют и при −40. “Пассивные” (но “коварные”) русские постоянно грозят смертью, партизанская война ширится, и Хейнрици отмечает в октябре 1943 г.: “За нашими спинами уже не просто хозяйничают партизаны, а восстает практически вся страна” — та самая страна, что по его недавнему мнению была населена “послушными” убогими людьми. Более того, услышав сообщение советской Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний нацистов о том, что его причислили к списку военных преступников, он вроде бы посмеялся, но — как отмечают комментаторы — изменил свое поведение и стал возражать против уничтожения оставляемых вермахтом городов, в частности Смоленска, хотя раньше в таком “гуманизме” замечен не был».
«Сейчас многие люди, даже не страдающие комплексом ненависти к советскому прошлому, полагают, что и самые просвещённые и гуманистически настроенные революционные деятели были заражены некой манией величия, упрямым стремлением перекроить весь мир, наплевав на личные мерки счастья отдельного индивидуума. Воронский показывает нам, какая жестокая борьба в действительности велась в головах и сердцах людей, как одолевали их страхи забыть о счастье для каждого в погоне за счастьем для всех».
«У работы Лауэсена есть одно безусловное достоинство. Помимо того, что эта работа представляет собой самый масштабный пример тьермондистского взгляда на проблемы политической стратегии в условиях кризиса неолиберализма, она еще является и, пожалуй, лучшей книгой для знакомства с современным состоянием теории зависимости как способа понимания капитализма – по крайней мере, если говорить о работах авторов из Западной Европы и Северной Америки».
«С сожалением приходится констатировать, что данный сборник не первый и не последний в ряду таких же торопливых и непрофессиональных публикаций, рассчитанных на сенсацию и мгновенный успех. По нашему наблюдению, в последние годы появилась тенденция своеобразной моды на документальные издания. Некоторым исследователям кажется, что подготовка сборника, в отличие от написания монографии, дело, не требующее колоссальных временных затрат, глубокого знания состава документов и самого вопроса. Однако каждый, кто публиковал документы, знает, сколько на это уходит сил и труда. Самое главное, пожалуй, то, что подобные не систематизированные и научно неоткоментированные публикации не только не стимулируют историографический процесс, а вносят лишь сумбур и путаницу».
«Солженицын, несомненно, является одним из самых видных мифотворцев советской и постсоветской эпохи. Казалось бы, одних только мнений Варлама Шаламова и Юрия Домбровского, крупнейших писателей-лагерников, должно быть достаточно, чтобы сделать фигуру автора “Архипелага ГУЛАГ” предметом пристального критического рассмотрения. Однако объём публикаций с критикой его идеологии и творчества не просто уступает славословиям и восхищённому цитированию, а безнадёжно теряется на их фоне. А серьёзной, основательной критики Солженицына — и того меньше. Появление подобных исследований — явление крайне редкое. Уже хотя бы поэтому читатель, интересующийся историей трагедии советских лагерей и советской историей вообще, должен очень внимательно отнестись к тому под названием “Книга, обманувшая мир: сборник критических статей и материалов об «Архипелаге ГУЛАГ» А. И. Солженицына”».
«Седой и Калугин — это две сблизившиеся крайности. Оба, хоть и решительны до отчаянности, являются заложниками общественной ситуации. Упадочен капиталистический класс, но инертна и рабочая масса. Нет смысла ожидать, что раскаявшиеся капиталисты одумаются, или сплотившийся народ вот-вот поднимется. Такова патовая ситуация, определяющая обывательский фон нашей эпохи. Это положение держится не один год, и затянется ещё надолго. Вот что Быков показывает, делая это социологически точно».
«Книга Бориса Ивановича Максимова просто обязательна к прочтению для всех, кто хочет понять современное российское общество, и в особенности для людей левых взглядов. Несмотря на то, что она издана почти пятнадцать лет назад и посвящена в основном периоду 1990-х годов, её нисколько нельзя назвать устаревшей. Во-первых, потому что именно тогда, в девяностые, были заложены основы социально-экономического порядка, который господствует в России по сей день. А во-вторых, то, что мы наблюдаем сегодня — новый виток экономического кризиса и антисоциальных реформ, вдохновлённых идеологией гайдарочубайсовщины, — как бы вновь возвращает нас в те самые девяностые».
«Глава о победе красных показывает, как именно смогла победить армия, организованная революцией. <...> “Cовершенно неверно утверждение белого автора, что якобы “все военные успехи Красной Армии можно приписать исключительно ее численности”. В это наивное объяснение очень хотелось верить ветеранам Белого движения, чтобы закрыть глаза на более глубокие и более серьезные причины победы красных и собственных неудач».
«Заявленный “отчасти клиповый” характер выставки направлен отнюдь не на привлечение молодой аудитории и помощь в осмыслении исторических событий. Несмотря на броское название и декларируемый создателями замысел, ни о каких поисках правды речи не идёт. В самом деле, даже если принять мысль о том, что историческую правду можно окрашивать в разные цвета, что уже попахивает эксплуатацией и спекуляцией, то и эта мысль осталась невоплощённой, причём намеренно. Создатели выставки не собирались приходить даже к компромиссу, не собирались показывать, что у всех участников Гражданской войны была своя правда».
«...Этот томик стихов мужа Женни держала при себе и никому не показывала, иногда перечитывала, а после смерти Маркса, пережившего жену на 15 месяцев, в его сюртуке был найден ее портрет... Маркс был влюблен в свою жену до самой смерти и мучился от того, что не смог дать ей жизни без страданий, заставил пройти через настоящую нищету, которая, по мнению супругов, была причиной смерти трех из шести детей. По словам дочери Маркса Элеоноры, «он потому и умел так остро ненавидеть, что был способен так глубоко любить». В навязываемые сейчас штампы о Марксе эти факты, безусловно, не вписываются».
«Остаётся только надеяться, что никому в голову не придёт снимать новую версию “Сорок первого”, где поручик Говоруха-Отрок предстанет сошедшим со страниц монархических форумов “благородным офицером-националистом”, а Марютка — “взбунтовавшимся шариковым в юбке”. И страшно представить, что могли бы современные экранизаторы сделать с “Конармией” Бабеля, “Ватагой” Шишкова, “Жестокостью” Сергеева-Ценского. А ведь при желании из этих произведений можно сотворить интересное кино».
«Бесконечное словоблудие автора ясно показывает, что у него отсутствуют критерии чего бы то ни было, начиная с подбора материала и кончая грамотностью и вкусом, отсутствуют чёткие представления о чём-либо, вплоть до задач биографий конкретно и книг вообще. А ведь он долгое время был одним из главных советчиков страны по книжной части. Впрочем, одну вещь Данилкин осознаёт прекрасно: он создал не образ Ленина, а его заведомо травестийную версию. Осознаёт и нагло ставит себе в заслугу, ибо именно такого образа и жаждет, по его мнению, современный читатель: непонятное, но мощное чёрт знает что, говорящее с тобой на одном языке и бьющее прямо в мозг. Главное — не знание, а настроение, с которым ты проглатываешь буквы».
«Ввиду того, что сериал насыщен самыми вопиющими ляпами и ложью, необходимо разоблачение этой низкосортной клеветы. Фактически весь он состоит из исступлённых фантазий и концентрированной пропаганды. Разоблачить его можно только в форме подробного разбора. Конечно, это слишком большой труд ради такой дешёвки, но именно подобный разбор даёт повод лучше понять принципы сегодняшней идеологической машины, обслуживающей власть, — и заодно поговорить о мифах, связанных с Троцким».
Все права на материалы сайта принадлежат редакции журнала «Скепсис». Копирование публикаций приветствуется при наличии гиперссылки на scepsis.net и гиперссылки на страницу заимствуемой публикации; коммерческое использование возможно только после согласования с Наш e-mail: