Она кинокритик, работает в журнале «Ньо-Йоркер».
— В фильмах редко показывают сам процесс работы. Так уж у нас повелось. Персонажи, по сути дела, никогда не работают. Был, правда, один такой эпизод в «Китти Фойл», там, где Джинджер Роджерс. И сделано-то было довольно посредственно, но разговоров сцена вызвала немало, настолько все это было в диковинку. Да, «производственные» эпизоды даже самого среднего качества всегда остаются в памяти. Например, сцена с автоматом из «Легкой жизни» Престона Стерджеса. Фильм старый, но вспоминают его и по сей день. Поразительно, до чего же редкий гость на наших экранах труд.
Как раз сейчас по телевидению такая фальшивка идет про больничную жизнь — ни слова правды. А вот в «Больнице» — был такой фильм — показали настоящую больницу. (Смеется.) И зрители уловили разницу. Хохотали с первых же кадров. Мы ведь хорошо знаем, что творится в наших больницах — беспорядок, неразбериха, никто ничего не знает. Картина пришлась по душе зрителям, потому что в ней не было того, чем нас усиленно потчует телевидение, — чистеньких, образцовых клиник.
Помните Маркуса Уэлби? Как к отцу родному, идут к нему за советом все эти бедные, несчастные люди. А как в жизни? Пойдешь к врачу, но только он тебе ничего толком не скажет. К другому отошлет. Из наших фильмов и не догадаешься, с какой неприязнью относятся у нас к врачам — обходятся они дорого, а помощи от них никакой.
С экрана на все лады восхваляются профессии привилегированные. Представляете, что должна чувствовать при этом простая официантка? Ни один ребенок не скажет: «Хочу стать официантом» или «Хочу открыть химчистку». Умеют в наших фильмах унизить тех, кто не носит белых воротничков. Вот и рождается у человека комплекс неполноценности: он видит, что его существование не идет ни в какое сравнение с тем, как живут его соотечественники — живут на экране. Мне-то еще сильно повезло: я с удовольствием делаю свое дело. Люблю свою работу. Но всё, что делала до этого, я ненавидела. То была нудная работа в учреждениях. Униженной я, правда, и тогда себя не считала, но столько сил уходило, столько энергии душевной... Абсолютно убеждена, что большинство из нас выполняет работу, которая обезличивает человека, превращает его в машину.
Не показывают на экране и каким радостным бывает подчас труд писателя или, скажем, актера. Люди, которые делают нудную работу, завидуют им, потому что те, по их мнению, много зарабатывают. А завидовать надо бы тому, что творческий процесс приносит писателю или актеру чувство удовлетворения. Об этом в нашем обществе почему-то не говорят. Огромный, на мой взгляд, вред приносят рекламные телепередачи, где детям из гетто внушается, что в школу ходить надо потому, что образованный человек больше заработает [1]. Авторы и словом не обмолвятся, что образование, между прочим, дает возможность работать в таких областях, где труд доставляет радость, приносит пользу, где ты можешь делать то, что помогает жить другим людям.
Когда я ходила на скучную службу — надо было кормить семью, — у меня часто болела голова, настроение к концу дня бывало прескверное. Но вот уж двадцать лет я обхожусь без всяких таблеток. А в наших рекламных телепередачах достоинства средств от перенапряжения демонстрируются на примере домохозяек. Что же довело этих бедняжек до такого состояния? Если судить по нашим передачам, так они просто рехнулись от чистки, уборки и прочих домашних хлопот.
В теле- и кинофильмах домохозяйки выглядят редкими идиотками. А ведь сколько такта и ума требует воспитание детей, как это захватывает и увлекает — на твоих глазах растет человек. Растить ребенка — гораздо более творческое занятие для женщин, чем какая-нибудь нудная работа их мужей.
Снимать злободневные фильмы — значит ссориться с теми, кто правит киноиндустрией. Вот, например, недавно из последних известий мы узнали о закрытии ряда промышленных предприятий, узнали, что люди, по двадцать лет на них проработавшие, могут сильно пострадать в смысле пенсии. Где фильм об этом? Нужен очень мужественный и упрямый режиссер, чтобы фильм про то, как выбрасывают людей на улицу, вышел на экраны. А кто, спрашивается, сделает фильм о том, как теряют работу стюардессы по достижении определенного возраста? Кто посмеет посягнуть на трогательное согласие, с которым наши кино- и авиакомпании рекламируют друг друга?
В кино теперь вкладывают деньги люди, в чьих руках самые разные отрасли промышленности. Разве они допустят, чтобы снимались фильмы про то, как несладко живется их рабочим? «Разгребание грязи» было возможно, когда кинокомпании не зависели от большого бизнеса. Теперь же, когда разные «Галф энд вестерн», «АВКА» и «Транс-Америка» прибрали кинематограф к рукам, ситуация осложнилась. Взять хотя бы производство грампластинок: попробуй тут выступить с обличениями, когда доходы от дисков с музыкой из фильмов превышают прибыли от самих фильмов.
Давно у нас не было фильма о забастовке. Если что и есть, то о событиях чуть ли не столетней давности, про сегодняшний же день помалкивают. А я бы лично не отказалась посмотреть фильм про Лордстаун [2].
Примечания
